Фарфоровая империя Матвея Кузнецова
Белоснежный кузнецовский фарфор до сих пор по праздникам красуется на столах многих россиян, бережно сохраняется в домах ближнего и дальнего зарубежья. Он пользуется неизменным спросом среди собирателей антиквариата. Постоянно разыскивается, меняет владельцев, покупается, продается, в конце концов, оказывается в витринах музеев и в частных коллекциях. Каких же масштабов должен был быть выпуск, если до наших дней, пережив несколько войн, дожило столько хрупких изделий, производство которых прекратилось более 100 лет назад?
История династии
Дело Кузнецовых началось в 1810 году, когда выходец из государственных крестьян Гжельской волости, старообрядец, деревенский кузнец Яков Васильевич затеял небольшое мануфактурное производство керамики. Гжельские земли издревле славились особой глиной – может быть, это и надоумило кузнеца круто поменять профессию? Запуская предприятие, Яков набрал местных мастеров из Гжели, которые уже имели опыт в изготовлении посуды. После смерти отца дело возглавили сыновья Якова Терентий и Аким. Чтобы уйти от плотной конкуренции, братья решили перенести основное производство из Гжели в местечко Дулево Владимирской губернии.
История сохранила кое-какие сведения о Терентии Яковлевиче. Он приумножил дело отца, расширив Дулевский завод складом и мастерской для росписи, основал еще один завод в Риге, много разъезжал по ярмаркам для сбора маркетинговой информации и активно занимался хедхантингом мастеров с их профессиональными секретами. Он же заложил «корпоративный код» династии Кузнецовых: развитие бизнеса через поглощение конкурентов с последующей модернизацией и расширением их предприятий. Так, в процессе создания Дулевского фаянсового завода Терентий переманил к себе ключевых специалистов с местного предприятия купца Сафронова, а затем выкупил и само предприятие.
В 1853 году сыновья Терентия разделили имущество, и заводы в Дулеве и Риге отошли к Сидору Терентьевичу. А наивысшего расцвета дело Кузнецовых достигло в конце XIX – начале XX века при Матвее Сидоровиче Кузнецове, правнуке Якова Васильевича. Как и все в роду Кузнецовых, Матвей с ранних лет отличался хватким умом, целеустремленностью, упорством и фантастической работоспособностью. Сидор Терентьевич растил и воспитывал сына как продолжателя семейного дела, много внимания уделял его образованию. И наследник превзошел родительские надежды, создав крупнейшую в мире фарфоровую империю. Как развивал свое дело Матвей Кузнецов? Как стал он монополистом в фарфоровой отрасли России и крупнейшим игроком на мировых рынках?
Задача длиною в жизнь
В 1864 году после смерти отца 18-летний Матвей Кузнецов стал единоличным владельцем заводов семьи. За спиной – основательное домашнее обучение, Рижское коммерческое училище и 3 года практики на семейных предприятиях.
Целеустремленность и предпринимательский талант Матвея удачно сошлись с благоприятными внешними обстоятельствами. В Дулеве были дешевые дрова, которые в большом количестве требовались для обжига посуды. В окрестностях – много безработного населения, готового трудиться на любых условиях и обучаться новому ремеслу. Искусство подбора ингредиентов, обжига, изготовления красок, росписи быстро предавалось от опытных мастеров к новичкам. В 1880-х годах на производствах Кузнецова трудилось уже более 1000 человек.
Матвей поставил перед собой амбициозную задачу: монополизировать производство российского фарфора. Доходы от успешного ведения дела и хорошее знание ситуации в отрасли позволили Матвею Сидоровичу провести ряд поглощений. В 1870 году он сделал первую крупную инвестицию: купил у Ауэрбаха один из лучших заводов по производству отечественного фаянса в селе Кузнецово Тверской губернии. Завод поставлял изящную посуду клиентам из высшего общества. Пополнив свое хозяйство уникальными мастерами, расширив и переоборудовав производство, сохранив качество изделий, Матвей Кузнецов смог сохранить и связи с прежней клиентурой завода. Это был первый крупный успех и первый шаг к заветной цели. После покупки производство было переименовано в «Товарищество Кузнецова в Твери».
В последующие годы Матвей Кузнецов терпеливо работал, отдавая мечте все силы и талант. Даже пережитое в 1876 году банкротство не остановило, а лишь укрепило предпринимателя в его намерениях. С 1885 года помимо фаянса на тверской фабрике стали выпускать фарфоровые изделия – великолепные чайные и кофейные сервизы, эксклюзивные заказные изделия.
К концу 80-х годов Матвей Кузнецов выкупает за бесценок множество российских предприятий, разоренных его низкими ценами и широтой ассортимента. Владеет более чем дюжиной предприятий, становится крупнейшим поставщиком фарфора, фаянса и майолики на мировом рынке. В 1887 году он учреждает «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова» с правлением в Москве.
А впереди – новая заманчивая цель: Матвею не дает покоя слава знаменитого завода Гарднера – лучшего фарфорового предприятия страны. В 1892 году, воспользовавшись промахами конкурента, он наконец осуществил давнюю мечту и приобрел этот завод. И не только завод: по условиям сделки Матвей Кузнецов получал право на фабричные модели, формы, рисунки, образцы. Особыми условиями оговаривалось право нового хозяина ставить на изделиях, вывесках и документах герб и фирменный знак завода «Гарднер», размещать его награды и медали. Отныне и клиентура, и слава Гарднера принадлежала Кузнецову.
Своей цели Матвей Кузнецов добивался почти 30 лет с редким упорством и последовательностью. В конце XIX века в его собственности – 7 крупнейших заводов по производству фаянсовой и фарфоровой посуды и иных изделий и примерно 15 торговых представительств. С 1890 по 1905 год фарфоровая продукция «Товарищества М.С. Кузнецова» отмечена наградами международных выставок в Ташкенте, Чикаго, Париже, Реймсе, Льеже. В 1902 году Матвею Кузнецову, как лучшему в своей отрасли, присвоено звание «Поставщик Двора Его Императорского Величества».
В 1908 году только на рижском предприятии трудилось уже 2,5 тысячи рабочих, и в год выпускалось более 22 млн единиц продукции. На всех заводах «Товарищества М.С. Кузнецова» в начале XX века работало около 12,5 тысяч человек. Матвею удалось не только захватить порядка 2/3 российского рынка, но и продавать свои изделия в Персии, Турции, Афганистане, в избалованной Европе, в Индии, на Балканах, в США и даже… на родине фарфора – в Китае!
На каких принципах столь стремительно выросла и возвысилась кузнецовская фарфоровая империя?
На любой вкус и кошелек
Начиная с первого семейного предприятия в Гжели в основе развития семейного бизнеса лежал курс на охват всех слоев населения. Этому принципу Кузнецовы следовали на протяжении всей последующей истории. Для бедных выпускали товары попроще, для зажиточных любителей роскоши – посуду изысканную и помпезную. Товар был ориентирован на потребителей самого разного достатка и вкуса: изготавливали как художественные шедевры в виде сервизов, так и посуду для повседневного обихода небогатых людей. Крестьян привлекал товар дешевый и неяркий, горожан – средняя цена посуды и роспись, похожая на дорогую «дворянскую». Из фарфора с кузнецовских фабрик ели и в императорском дворце, и в купеческих домах, и в кабаках, и в сельских избах. Во времена фарфоровой монополии Матвея Сидоровича, когда изделия выпускались миллионными партиями, кузнецовские сервизы стояли в каждом доме, хотя стоимость их могла различаться в сотни раз.
История династии
Дело Кузнецовых началось в 1810 году, когда выходец из государственных крестьян Гжельской волости, старообрядец, деревенский кузнец Яков Васильевич затеял небольшое мануфактурное производство керамики. Гжельские земли издревле славились особой глиной – может быть, это и надоумило кузнеца круто поменять профессию? Запуская предприятие, Яков набрал местных мастеров из Гжели, которые уже имели опыт в изготовлении посуды. После смерти отца дело возглавили сыновья Якова Терентий и Аким. Чтобы уйти от плотной конкуренции, братья решили перенести основное производство из Гжели в местечко Дулево Владимирской губернии.
История сохранила кое-какие сведения о Терентии Яковлевиче. Он приумножил дело отца, расширив Дулевский завод складом и мастерской для росписи, основал еще один завод в Риге, много разъезжал по ярмаркам для сбора маркетинговой информации и активно занимался хедхантингом мастеров с их профессиональными секретами. Он же заложил «корпоративный код» династии Кузнецовых: развитие бизнеса через поглощение конкурентов с последующей модернизацией и расширением их предприятий. Так, в процессе создания Дулевского фаянсового завода Терентий переманил к себе ключевых специалистов с местного предприятия купца Сафронова, а затем выкупил и само предприятие.
В 1853 году сыновья Терентия разделили имущество, и заводы в Дулеве и Риге отошли к Сидору Терентьевичу. А наивысшего расцвета дело Кузнецовых достигло в конце XIX – начале XX века при Матвее Сидоровиче Кузнецове, правнуке Якова Васильевича. Как и все в роду Кузнецовых, Матвей с ранних лет отличался хватким умом, целеустремленностью, упорством и фантастической работоспособностью. Сидор Терентьевич растил и воспитывал сына как продолжателя семейного дела, много внимания уделял его образованию. И наследник превзошел родительские надежды, создав крупнейшую в мире фарфоровую империю. Как развивал свое дело Матвей Кузнецов? Как стал он монополистом в фарфоровой отрасли России и крупнейшим игроком на мировых рынках?
Задача длиною в жизнь
В 1864 году после смерти отца 18-летний Матвей Кузнецов стал единоличным владельцем заводов семьи. За спиной – основательное домашнее обучение, Рижское коммерческое училище и 3 года практики на семейных предприятиях.
Целеустремленность и предпринимательский талант Матвея удачно сошлись с благоприятными внешними обстоятельствами. В Дулеве были дешевые дрова, которые в большом количестве требовались для обжига посуды. В окрестностях – много безработного населения, готового трудиться на любых условиях и обучаться новому ремеслу. Искусство подбора ингредиентов, обжига, изготовления красок, росписи быстро предавалось от опытных мастеров к новичкам. В 1880-х годах на производствах Кузнецова трудилось уже более 1000 человек.
Матвей поставил перед собой амбициозную задачу: монополизировать производство российского фарфора. Доходы от успешного ведения дела и хорошее знание ситуации в отрасли позволили Матвею Сидоровичу провести ряд поглощений. В 1870 году он сделал первую крупную инвестицию: купил у Ауэрбаха один из лучших заводов по производству отечественного фаянса в селе Кузнецово Тверской губернии. Завод поставлял изящную посуду клиентам из высшего общества. Пополнив свое хозяйство уникальными мастерами, расширив и переоборудовав производство, сохранив качество изделий, Матвей Кузнецов смог сохранить и связи с прежней клиентурой завода. Это был первый крупный успех и первый шаг к заветной цели. После покупки производство было переименовано в «Товарищество Кузнецова в Твери».
В последующие годы Матвей Кузнецов терпеливо работал, отдавая мечте все силы и талант. Даже пережитое в 1876 году банкротство не остановило, а лишь укрепило предпринимателя в его намерениях. С 1885 года помимо фаянса на тверской фабрике стали выпускать фарфоровые изделия – великолепные чайные и кофейные сервизы, эксклюзивные заказные изделия.
К концу 80-х годов Матвей Кузнецов выкупает за бесценок множество российских предприятий, разоренных его низкими ценами и широтой ассортимента. Владеет более чем дюжиной предприятий, становится крупнейшим поставщиком фарфора, фаянса и майолики на мировом рынке. В 1887 году он учреждает «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова» с правлением в Москве.
А впереди – новая заманчивая цель: Матвею не дает покоя слава знаменитого завода Гарднера – лучшего фарфорового предприятия страны. В 1892 году, воспользовавшись промахами конкурента, он наконец осуществил давнюю мечту и приобрел этот завод. И не только завод: по условиям сделки Матвей Кузнецов получал право на фабричные модели, формы, рисунки, образцы. Особыми условиями оговаривалось право нового хозяина ставить на изделиях, вывесках и документах герб и фирменный знак завода «Гарднер», размещать его награды и медали. Отныне и клиентура, и слава Гарднера принадлежала Кузнецову.
Своей цели Матвей Кузнецов добивался почти 30 лет с редким упорством и последовательностью. В конце XIX века в его собственности – 7 крупнейших заводов по производству фаянсовой и фарфоровой посуды и иных изделий и примерно 15 торговых представительств. С 1890 по 1905 год фарфоровая продукция «Товарищества М.С. Кузнецова» отмечена наградами международных выставок в Ташкенте, Чикаго, Париже, Реймсе, Льеже. В 1902 году Матвею Кузнецову, как лучшему в своей отрасли, присвоено звание «Поставщик Двора Его Императорского Величества».
В 1908 году только на рижском предприятии трудилось уже 2,5 тысячи рабочих, и в год выпускалось более 22 млн единиц продукции. На всех заводах «Товарищества М.С. Кузнецова» в начале XX века работало около 12,5 тысяч человек. Матвею удалось не только захватить порядка 2/3 российского рынка, но и продавать свои изделия в Персии, Турции, Афганистане, в избалованной Европе, в Индии, на Балканах, в США и даже… на родине фарфора – в Китае!
На каких принципах столь стремительно выросла и возвысилась кузнецовская фарфоровая империя?
На любой вкус и кошелек
Начиная с первого семейного предприятия в Гжели в основе развития семейного бизнеса лежал курс на охват всех слоев населения. Этому принципу Кузнецовы следовали на протяжении всей последующей истории. Для бедных выпускали товары попроще, для зажиточных любителей роскоши – посуду изысканную и помпезную. Товар был ориентирован на потребителей самого разного достатка и вкуса: изготавливали как художественные шедевры в виде сервизов, так и посуду для повседневного обихода небогатых людей. Крестьян привлекал товар дешевый и неяркий, горожан – средняя цена посуды и роспись, похожая на дорогую «дворянскую». Из фарфора с кузнецовских фабрик ели и в императорском дворце, и в купеческих домах, и в кабаках, и в сельских избах. Во времена фарфоровой монополии Матвея Сидоровича, когда изделия выпускались миллионными партиями, кузнецовские сервизы стояли в каждом доме, хотя стоимость их могла различаться в сотни раз.
Клиент – повелитель рынка
Первыми заказчиками недорогой посуды Дулевского завода были рестораны и трактиры, за что конкуренты пренебрежительно называли кузнецовский фарфор «трактирным». Однако это был сильный маркетинговый ход: широкое использование изделий в местах общепита побуждало людей заказывать понравившуюся посуду для дома. Идти за спросом – этот принцип проходил через всю историю династии. Матвей Кузнецов внимательно следил за вкусами покупателей и выпускал товары для любой аудитории.
Гарднера, завод которого приобрел в свое время Матвей Кузнецов, погубил «маркетинговый идеализм»: он пытался воспитывать вкусы потребителя, создавая посуду «утонченных и передовых форм». Кузнецов же чутко следил за рынком и следовал запросам покупателя, практикуя, как мы называем это сегодня, «дизайн-мышление». И если потребитель предпочитал «посуду с цветочками», то ее предприниматель и предлагал.
Среди современников был в ходу термин «кузнецовщина» – как синоним безвкусицы. Но Матвей был не приверженцем тонкого вкуса, а бизнесменом. И прекрасно понимал, какое товарное предложение принесет ему коммерческий успех. Для каждого региона Кузнецов выпускал именно ту посуду и изделия, которые были там наиболее востребованы. На Восток, например, поставлял пиалы и чашки с характерным причудливым орнаментом, кальяны, блюда для плова. По мере расширения производств на них выпускалась не только посуда, но все, чего требовал рынок: писсуары, умывальные доски, ванны, печи и камины, позднее – даже изоляторы для линий электропередачи.
Бескомпромиссное качество
Матвей Кузнецов тщательно следил за качеством продукции. Особое внимание уделял качественному сырью, на закупку которого не жалел денег. В 1872 году предприятие Кузнецова получило право ставить на своих изделиях тогдашний «знак качества» – Государственный герб. Предприниматель трепетно относился не только к качеству изделий, но и к их художественной ценности, особенно если речь шла о росписи дорогой посуды. Некоторых мастеров художественной росписи он специально отправлял в Строгановское училище, полностью оплачивая расходы на их обучение.
На крыльях инноваций
Матвей Кузнецов обладал даром «технологического предпринимательства». В отличие от конкурентов, он быстро оценил преимущества использования в качестве топлива торфа вместо древесины. Дешевизна, возможность добиться постоянной температуры обжига и, как следствие, высокого качества, приводили к снижению себестоимости и доли брака. Дулевский завод, окружённый торфяниками, перешел на новое топливо одним из первых в России.
Секретом роста производительности стало разделение труда. Производство организовывалось в виде цепочки специализированных цехов. Был цех формовки, обжига, живописный цех, сортировочный и складской цеха. Историки полагают, что в отрасли такая организация производства впервые была применена в России именно на Дулевском заводе. Эксперимент привел не только к росту количества, но и к улучшению качества продукции. В дальнейшем этот принцип был внедрен на всех производствах Кузнецовых.
После покупки завода Ауэрбаха Матвей Кузнецов провел его полное переоборудование, оснастив производство паровыми машинами и паровыми котлами. Точно так же он модернизировал по последнему слову техники все производства, которые приобретал. В 1910 году Кузнецов первым в России стал выпускать небьющуюся посуду.
Охота за талантами
Кузнецов хорошо разбирался в людях и вел мудрую кадровую политику. Он искал не только новых художников или формовщиков, но и талантливых управленцев. В 1870-х годах, когда бизнес начал быстро расширяться, Матвею Сидоровичу удалось привлечь к управлению делами павловопосадского купца Петра Ивановича Ануфриева, в котором предприниматель разглядел выдающегося по своим талантам менеджера и финансиста. Умения Ануфриева помогли Кузнецову фактически вытеснить с рынка иностранных конкурентов, добившись успеха в переговорах с Министерством финансов в вопросах лоббирования интересов отечественной отрасли. Многое сделал Петр Иванович и для решения вопросов социального обеспечения рабочих и служащих кузнецовских предприятий.
Опережая японцев
Матвей Кузнецов понимал, что желание интенсивно трудиться и качественно выполнять работу, а тем более на вредных фарфоро-фаянсовых производствах, напрямую зависит от бытовых условий жизни рабочих и служащих. И делал большие вложения в социальную инфраструктуру. В селах близ предприятий строились дома для рабочих, бесплатные школы для их детей, магазины, церкви, библиотеки. Корпуса фабрик часто сооружались в садах, иногда были окружены лесом.
Кузнецов поощрял ведение приусадебного хозяйства рабочими и служащими. В Дулево всегда было много коров. Рядом с жильем были хлебопекарня и собственная продуктовая лавка с богатым ассортиментом и твердыми оптовыми ценами, чтобы все необходимое рабочие могли купить в своем поселке. При рижской фабрике работали кружки: рабочих обучали грамоте, латышскому языку, танцам, игре на баяне. Для самых смышленых работал кружок бухгалтерского дела.
Матвей Сидорович купил комнаты в новых санаториях Ессентуков, куда с его заводов приезжали на лечение служащие, педагоги заводских школ. Больных туберкулезом рабочих по направлению врачей посылали в первый в России земский туберкулезный санаторий для рабочих и крестьян в деревне Коняшино.
На кузнецовских предприятиях была традиция дарить сотрудникам посуду – на праздники, в дни рождения, на именины. Правда, на дареной посуде не ставили клейма, чтобы не было соблазна ее продать.
В 1901 году Матвей Сидорович учредил на своих предприятиях кассу взаимопомощи на случай смерти или болезни служащих и рабочих Товарищества; участниками могли стать все рабочие и служащие «без различия звания, вероисповедания, национальности и занятий».
Поступающие на кузнецовские заводы в юности рабочие и служащие оставались на них до глубокой старости: их удерживало заботливое отношение к людям, предоставление различных благ и удобств. Не случайно японские бизнесмены, создавая на своих предприятиях системы пожизненного найма, тщательно изучали опыт российских промышленников XIX века.
Курс на импортовытеснение
Будучи одним из первых монополистов на отечественном рынке, Матвей Кузнецов стал влиятельной фигурой в обществе, установил связи со многими высшими чиновниками. Он был противником импорта и выступал против свободной международной торговли, так как считал, что ее механизмы закрывают пути развития высокотехнологичных отраслей. Перед Министерством финансов Кузнецов ходатайствовал об установлении высоких таможенных барьеров на ввоз фарфоро-фаянсовых изделий и необходимого для них сырья и смог добиться своего: с 1880 по 1893 год пошлины выросли на 20-50%. Ему удалось также добиться существенных льгот по перевозке фарфора и фаянса по железной дороге. Постепенно Кузнецовы практически вытеснили с отечественного рынка зарубежных конкурентов.
Конец династии
После смерти Матвея Сидоровича Кузнецова в 1911 году дело перешло его пятерым сыновьям, которые продолжали развивать отцовский бизнес, взяв в управление разные его части. Однако 1918 год стал для кузнецовской фарфоровой империи последним. Заводы были национализированы, а сами Кузнецовы – кто расстрелян, кто оказался в ссылке, кто эмигрировал в Европу. И только кузнецовский фарфор в домах всего мира остался воплощенной памятью о выдающейся предпринимательской династии.
Елена Кисель
Первыми заказчиками недорогой посуды Дулевского завода были рестораны и трактиры, за что конкуренты пренебрежительно называли кузнецовский фарфор «трактирным». Однако это был сильный маркетинговый ход: широкое использование изделий в местах общепита побуждало людей заказывать понравившуюся посуду для дома. Идти за спросом – этот принцип проходил через всю историю династии. Матвей Кузнецов внимательно следил за вкусами покупателей и выпускал товары для любой аудитории.
Гарднера, завод которого приобрел в свое время Матвей Кузнецов, погубил «маркетинговый идеализм»: он пытался воспитывать вкусы потребителя, создавая посуду «утонченных и передовых форм». Кузнецов же чутко следил за рынком и следовал запросам покупателя, практикуя, как мы называем это сегодня, «дизайн-мышление». И если потребитель предпочитал «посуду с цветочками», то ее предприниматель и предлагал.
Среди современников был в ходу термин «кузнецовщина» – как синоним безвкусицы. Но Матвей был не приверженцем тонкого вкуса, а бизнесменом. И прекрасно понимал, какое товарное предложение принесет ему коммерческий успех. Для каждого региона Кузнецов выпускал именно ту посуду и изделия, которые были там наиболее востребованы. На Восток, например, поставлял пиалы и чашки с характерным причудливым орнаментом, кальяны, блюда для плова. По мере расширения производств на них выпускалась не только посуда, но все, чего требовал рынок: писсуары, умывальные доски, ванны, печи и камины, позднее – даже изоляторы для линий электропередачи.
Бескомпромиссное качество
Матвей Кузнецов тщательно следил за качеством продукции. Особое внимание уделял качественному сырью, на закупку которого не жалел денег. В 1872 году предприятие Кузнецова получило право ставить на своих изделиях тогдашний «знак качества» – Государственный герб. Предприниматель трепетно относился не только к качеству изделий, но и к их художественной ценности, особенно если речь шла о росписи дорогой посуды. Некоторых мастеров художественной росписи он специально отправлял в Строгановское училище, полностью оплачивая расходы на их обучение.
На крыльях инноваций
Матвей Кузнецов обладал даром «технологического предпринимательства». В отличие от конкурентов, он быстро оценил преимущества использования в качестве топлива торфа вместо древесины. Дешевизна, возможность добиться постоянной температуры обжига и, как следствие, высокого качества, приводили к снижению себестоимости и доли брака. Дулевский завод, окружённый торфяниками, перешел на новое топливо одним из первых в России.
Секретом роста производительности стало разделение труда. Производство организовывалось в виде цепочки специализированных цехов. Был цех формовки, обжига, живописный цех, сортировочный и складской цеха. Историки полагают, что в отрасли такая организация производства впервые была применена в России именно на Дулевском заводе. Эксперимент привел не только к росту количества, но и к улучшению качества продукции. В дальнейшем этот принцип был внедрен на всех производствах Кузнецовых.
После покупки завода Ауэрбаха Матвей Кузнецов провел его полное переоборудование, оснастив производство паровыми машинами и паровыми котлами. Точно так же он модернизировал по последнему слову техники все производства, которые приобретал. В 1910 году Кузнецов первым в России стал выпускать небьющуюся посуду.
Охота за талантами
Кузнецов хорошо разбирался в людях и вел мудрую кадровую политику. Он искал не только новых художников или формовщиков, но и талантливых управленцев. В 1870-х годах, когда бизнес начал быстро расширяться, Матвею Сидоровичу удалось привлечь к управлению делами павловопосадского купца Петра Ивановича Ануфриева, в котором предприниматель разглядел выдающегося по своим талантам менеджера и финансиста. Умения Ануфриева помогли Кузнецову фактически вытеснить с рынка иностранных конкурентов, добившись успеха в переговорах с Министерством финансов в вопросах лоббирования интересов отечественной отрасли. Многое сделал Петр Иванович и для решения вопросов социального обеспечения рабочих и служащих кузнецовских предприятий.
Опережая японцев
Матвей Кузнецов понимал, что желание интенсивно трудиться и качественно выполнять работу, а тем более на вредных фарфоро-фаянсовых производствах, напрямую зависит от бытовых условий жизни рабочих и служащих. И делал большие вложения в социальную инфраструктуру. В селах близ предприятий строились дома для рабочих, бесплатные школы для их детей, магазины, церкви, библиотеки. Корпуса фабрик часто сооружались в садах, иногда были окружены лесом.
Кузнецов поощрял ведение приусадебного хозяйства рабочими и служащими. В Дулево всегда было много коров. Рядом с жильем были хлебопекарня и собственная продуктовая лавка с богатым ассортиментом и твердыми оптовыми ценами, чтобы все необходимое рабочие могли купить в своем поселке. При рижской фабрике работали кружки: рабочих обучали грамоте, латышскому языку, танцам, игре на баяне. Для самых смышленых работал кружок бухгалтерского дела.
Матвей Сидорович купил комнаты в новых санаториях Ессентуков, куда с его заводов приезжали на лечение служащие, педагоги заводских школ. Больных туберкулезом рабочих по направлению врачей посылали в первый в России земский туберкулезный санаторий для рабочих и крестьян в деревне Коняшино.
На кузнецовских предприятиях была традиция дарить сотрудникам посуду – на праздники, в дни рождения, на именины. Правда, на дареной посуде не ставили клейма, чтобы не было соблазна ее продать.
В 1901 году Матвей Сидорович учредил на своих предприятиях кассу взаимопомощи на случай смерти или болезни служащих и рабочих Товарищества; участниками могли стать все рабочие и служащие «без различия звания, вероисповедания, национальности и занятий».
Поступающие на кузнецовские заводы в юности рабочие и служащие оставались на них до глубокой старости: их удерживало заботливое отношение к людям, предоставление различных благ и удобств. Не случайно японские бизнесмены, создавая на своих предприятиях системы пожизненного найма, тщательно изучали опыт российских промышленников XIX века.
Курс на импортовытеснение
Будучи одним из первых монополистов на отечественном рынке, Матвей Кузнецов стал влиятельной фигурой в обществе, установил связи со многими высшими чиновниками. Он был противником импорта и выступал против свободной международной торговли, так как считал, что ее механизмы закрывают пути развития высокотехнологичных отраслей. Перед Министерством финансов Кузнецов ходатайствовал об установлении высоких таможенных барьеров на ввоз фарфоро-фаянсовых изделий и необходимого для них сырья и смог добиться своего: с 1880 по 1893 год пошлины выросли на 20-50%. Ему удалось также добиться существенных льгот по перевозке фарфора и фаянса по железной дороге. Постепенно Кузнецовы практически вытеснили с отечественного рынка зарубежных конкурентов.
Конец династии
После смерти Матвея Сидоровича Кузнецова в 1911 году дело перешло его пятерым сыновьям, которые продолжали развивать отцовский бизнес, взяв в управление разные его части. Однако 1918 год стал для кузнецовской фарфоровой империи последним. Заводы были национализированы, а сами Кузнецовы – кто расстрелян, кто оказался в ссылке, кто эмигрировал в Европу. И только кузнецовский фарфор в домах всего мира остался воплощенной памятью о выдающейся предпринимательской династии.
Елена Кисель