Семейное дело братьев Третьяковых
Сергей Михайлович Третьяков
Сергей Михайлович Третьяков (1834–1892) родился двумя годами позже первенца Павла в небогатой купеческой семье в доме на территории прихода церкви Св. Николы Чудотворца в Голутвине. Прадед Павла и Сергея Третьяковых, Елисей Мартинович, переехал в Москву из Малоярославца в 1774 году и тогда же с переходом в московское купечество получил фамилию Третьяков. Их дед, Захар Елисеевич, владел домом в Голутвино и пятью лавками на углу холщового и золотокружевного рядов. Он завещал Михаилу, отцу Павла и Сергея, семейный дом и одну из лавок в Старых торговых рядах на Красной площади. Со смертью сводного брата состояние Михаила Захаровича удвоилось, и он приобрел бани на Бабьем городке, близ Якиманки. После удачной женитьбы на дочери купца 2-й гильдии Александре Данииловне Борисовой Михаил Захарович стал торговать холщовым, полотняным, суконным товаром, а также хлебом. В семейном доме в Голутвинском переулке в 1830-х годах он организовал небольшую фабрику для покраски, крахмаливания и отделки холста, которая продолжала функционировать вплоть до 1998 года.
Сергей и Павел воспитывались в строгости, получили приличное домашнее образование и с раннего возраста помогали отцу в торговых делах, исполняя обязанности «мальчиков при лавке» и обучаясь мелочам, ритуалу и духу московской хозяйственной деятельности. В завещании Михаила Захаровича написано: «Так как образ торговли моей сыновьям моим известен, то я надеюсь, что они будут следовать всем моим правилам, которые я старался внушать им». После его смерти дела перешли к его жене Александре, и семейное дело продолжало расширяться. В собственность Третьяковых перешел дом Шестовых (центральная часть здания Третьяковской галереи) и еще 6 лавок в Старом гостином дворе. В 1856 году род Третьяковых получил грамоту о причислении к сословию «потомственных почетных граждан» и купцов 1-й гильдии. В 1859 году, когда Павлу исполнилось 26, а Сергею 24, в соответствии с волей отца братья вступили в управление всеми делами семьи.
Мануфактур, выделывающих лен, в России в то время было немного, однако льняная пряжа и русский холст пользовались спросом за границей, при этом общество активно обсуждало необходимость возрождения национального производства. И в 1860 году братья Третьяковы решились на мощный рывок от лавочной торговли к серьезному предпринимательству, открыв «Торговый дом в образе полного Товарищества под фирмою П. и С. Братья Третьяковы и В. Коншин» и магазин полотняных, бумажных и шерстяных товаров при нем. Третьим партнером стал Владимир Дмитриевич Коншин, муж сестры Третьяковых Елизаветы Михайловны. Магазин, а потом и склад на протяжении 40 лет располагались в финансовом центре Москвы на «широкой и блестящей улице капиталистов и банкиров» Китайгородского квартала — Ильинке, где «люди торгуют, делают дела, но не живут, не квартируют, всюду — лавки, магазины, торговые ряды, дворы и подворья».
* * *
Текстильная отрасль мало зависела от государственной поддержки и иностранных инвестиций. Однако на нее повлияли политические события: 1863–1866 годы — восстание в Польше, завоевание Средней Азии и пр. Нужды армии увеличивались, Европа испытывала «хлопковый» голод — и вместе с ростом спроса «взлетела» вся индустрия. Братья Третьяковы и их партнер В.Д. Коншин использовали эту возможность, и в 1866 году вместе с одним из первых русских прядильщиков Константином Яковлевичем Кашиным объявили об открытии Новой Костромской Льняной Мануфактуры (НКЛМ). Первоначальный капитал составил 270 тыс. руб., из которых братья Третьяковы и Коншин внесли по 70 тыс. руб., а Кашин — 60 тыс. руб. Все началось с трех цехов: прядильного на 4804 веретен, ткацкого на 22 станка и отбельного, размещенных в одном корпусе. Сбыт продукции осуществлялся через магазин на Ильинке. Торгово-финансовыми планами и отчетностью НКЛМ заведовал Третьяков-старший, Коншин занялся оптовым складом и подбором товаров для иностранных покупателей, Кашин взял на себя операционное управление фабрикой, а Сергей Михайлович возглавил торговлю в Москве и заграничные закупки. Для расширения деловых контактов он основал штаб-квартиру в Париже.
С конца 1860-х до второй половины 1880-х, не выдержав конкуренции с Европой, льняная промышленность погрузилась в затяжной кризис, жестко повлиявший на отрасль: фабрики сокращали производство, некоторые из них разорялись. Однако благодаря грамотному внутреннему управлению и активной социальной политике дело Третьяковых уверенно развивалось: начиная с 1870 года братья не пропустили ни одной мануфактурной выставки. Тогда же для рабочих были построены общежития, больница, аптека и училище. В те же годы Сергей Михайлович увлекся коллекционированием дорогостоящей западноевропейской живописи.
Сергей и Павел воспитывались в строгости, получили приличное домашнее образование и с раннего возраста помогали отцу в торговых делах, исполняя обязанности «мальчиков при лавке» и обучаясь мелочам, ритуалу и духу московской хозяйственной деятельности. В завещании Михаила Захаровича написано: «Так как образ торговли моей сыновьям моим известен, то я надеюсь, что они будут следовать всем моим правилам, которые я старался внушать им». После его смерти дела перешли к его жене Александре, и семейное дело продолжало расширяться. В собственность Третьяковых перешел дом Шестовых (центральная часть здания Третьяковской галереи) и еще 6 лавок в Старом гостином дворе. В 1856 году род Третьяковых получил грамоту о причислении к сословию «потомственных почетных граждан» и купцов 1-й гильдии. В 1859 году, когда Павлу исполнилось 26, а Сергею 24, в соответствии с волей отца братья вступили в управление всеми делами семьи.
Мануфактур, выделывающих лен, в России в то время было немного, однако льняная пряжа и русский холст пользовались спросом за границей, при этом общество активно обсуждало необходимость возрождения национального производства. И в 1860 году братья Третьяковы решились на мощный рывок от лавочной торговли к серьезному предпринимательству, открыв «Торговый дом в образе полного Товарищества под фирмою П. и С. Братья Третьяковы и В. Коншин» и магазин полотняных, бумажных и шерстяных товаров при нем. Третьим партнером стал Владимир Дмитриевич Коншин, муж сестры Третьяковых Елизаветы Михайловны. Магазин, а потом и склад на протяжении 40 лет располагались в финансовом центре Москвы на «широкой и блестящей улице капиталистов и банкиров» Китайгородского квартала — Ильинке, где «люди торгуют, делают дела, но не живут, не квартируют, всюду — лавки, магазины, торговые ряды, дворы и подворья».
* * *
Текстильная отрасль мало зависела от государственной поддержки и иностранных инвестиций. Однако на нее повлияли политические события: 1863–1866 годы — восстание в Польше, завоевание Средней Азии и пр. Нужды армии увеличивались, Европа испытывала «хлопковый» голод — и вместе с ростом спроса «взлетела» вся индустрия. Братья Третьяковы и их партнер В.Д. Коншин использовали эту возможность, и в 1866 году вместе с одним из первых русских прядильщиков Константином Яковлевичем Кашиным объявили об открытии Новой Костромской Льняной Мануфактуры (НКЛМ). Первоначальный капитал составил 270 тыс. руб., из которых братья Третьяковы и Коншин внесли по 70 тыс. руб., а Кашин — 60 тыс. руб. Все началось с трех цехов: прядильного на 4804 веретен, ткацкого на 22 станка и отбельного, размещенных в одном корпусе. Сбыт продукции осуществлялся через магазин на Ильинке. Торгово-финансовыми планами и отчетностью НКЛМ заведовал Третьяков-старший, Коншин занялся оптовым складом и подбором товаров для иностранных покупателей, Кашин взял на себя операционное управление фабрикой, а Сергей Михайлович возглавил торговлю в Москве и заграничные закупки. Для расширения деловых контактов он основал штаб-квартиру в Париже.
С конца 1860-х до второй половины 1880-х, не выдержав конкуренции с Европой, льняная промышленность погрузилась в затяжной кризис, жестко повлиявший на отрасль: фабрики сокращали производство, некоторые из них разорялись. Однако благодаря грамотному внутреннему управлению и активной социальной политике дело Третьяковых уверенно развивалось: начиная с 1870 года братья не пропустили ни одной мануфактурной выставки. Тогда же для рабочих были построены общежития, больница, аптека и училище. В те же годы Сергей Михайлович увлекся коллекционированием дорогостоящей западноевропейской живописи.
Павел Михайлович Третьяков
Несмотря на то что состояние Третьяковых оценивалось как среднее, благодаря ясности ума, деловой хватке, чутью, смелости и безупречной репутации Третьяков младший быстро стал влиятельной фигурой в купеческих кругах: в 1867 году он уже старшина купеческого сословия и городской гласный, в 1868-м — член Московского отделения Совета торговли и мануфактур, с 1875-го — коммерции советник. Наиболее значимым с точки зрения общественной пользы и развития дела Третьяковых стал период с 1877 по 1881 год, когда Сергей Михайлович был избран Московским городским головой. В то время для успешности бизнеса крайне важно было отношение общественности к владельцам торговых домов, их репутация. В период своего правления Сергей Михайлович расширил юридические границы Москвы, проложил новые дороги, расширил площади, облагородил скверы и высадил парки, провел на улицы электрическое освещение, реконструировал водопровод, активировал прессу, в которой регулярно публиковал финансовую отчетность по деятельности московской думы. Он активно занимался благотворительностью, поддерживал военные нужды и неоднократно жертвовал на общественные цели из собственного кармана, чем заслужил доверие горожан и создал безупречную репутацию для семейного дела Третьяковых.
* * *
После отказа от поста городского головы в 1881 году Сергей Михайлович отошел от непосредственного ведения торговых дел и переехал в Петербург, где ему удалось наладить хорошие связи в Департаменте торговли и мануфактур, что способствовало продвижению ходатайств семейной фирмы и помогало заранее узнавать о готовящихся законопроектах. В то же время он продолжал руководить закупками из Европы и Китая. В 1882 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве НКЛМ получила серебряную медаль «за весьма хорошую выработку пряжи грубой и тонкой, также полотен и тканей разных наименований», а также право изображать государственный герб на вывесках, рекламе и этикетах.
К этому времени фабрика уже стала крупнейшей в России: круглосуточно здесь трудилось 1800 человек, из них мужчин и женщин по 600 человек сменами по 6 часов, подростков обоего пола (от 12 до 18 лет) по 300 человек сменами по 4 часа. Мужчины получали от 8 до 22 рублей, женщины — от 7 до 18 рублей. В 1885 году НКЛМ производила пряжи и ниток в 4,5 раза больше, чем полотняного товара, и выходила на одно из первых мест по стране. Изделия сбывались в Москву, а также в Ярославскую, Костромскую и Владимирскую губернии. В 1886 году на фабрике было налажено производство собственных станков.
За качество продукции мануфактура получила золотые медали на Стокгольмской выставке в 1887 году. Столовое и кухонное белье производства НКЛМ поставлялось для бельевой кладовой Высочайшего Двора. К 1891 году капитал НКЛМ составлял 1 млн 200 тыс. руб.
Важным фактором успеха, безусловно, были взаимоотношения между братьями — любовь, взаимное уважение, готовность уступить и «подставить плечо» при необходимости. Между ними не было соперничества, конкуренции, оба все свои силы и талант посвятили развитию общего дела. Спустя год после внезапной кончины Сергея Павел Михайлович написал: «...он любил живопись страстно и если собирал не русскую, то потому что я ее собирал, зато он оставил капитал для приобретения на проценты с него только русских художественных произведений. А человек он был гораздо лучше меня».
Новая Костромская льняная мануфактура открыта по сей день. Более 150 лет на ней производятся льняные ткани, полотно для постельного и столового белья, холсты и костюмно-плательные ткани. При фабрике действует музей, который хранит историю братьев Третьяковых, служащих образцом мудрости и благородства для современного российского бизнеса.
* * *
После отказа от поста городского головы в 1881 году Сергей Михайлович отошел от непосредственного ведения торговых дел и переехал в Петербург, где ему удалось наладить хорошие связи в Департаменте торговли и мануфактур, что способствовало продвижению ходатайств семейной фирмы и помогало заранее узнавать о готовящихся законопроектах. В то же время он продолжал руководить закупками из Европы и Китая. В 1882 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве НКЛМ получила серебряную медаль «за весьма хорошую выработку пряжи грубой и тонкой, также полотен и тканей разных наименований», а также право изображать государственный герб на вывесках, рекламе и этикетах.
К этому времени фабрика уже стала крупнейшей в России: круглосуточно здесь трудилось 1800 человек, из них мужчин и женщин по 600 человек сменами по 6 часов, подростков обоего пола (от 12 до 18 лет) по 300 человек сменами по 4 часа. Мужчины получали от 8 до 22 рублей, женщины — от 7 до 18 рублей. В 1885 году НКЛМ производила пряжи и ниток в 4,5 раза больше, чем полотняного товара, и выходила на одно из первых мест по стране. Изделия сбывались в Москву, а также в Ярославскую, Костромскую и Владимирскую губернии. В 1886 году на фабрике было налажено производство собственных станков.
За качество продукции мануфактура получила золотые медали на Стокгольмской выставке в 1887 году. Столовое и кухонное белье производства НКЛМ поставлялось для бельевой кладовой Высочайшего Двора. К 1891 году капитал НКЛМ составлял 1 млн 200 тыс. руб.
Важным фактором успеха, безусловно, были взаимоотношения между братьями — любовь, взаимное уважение, готовность уступить и «подставить плечо» при необходимости. Между ними не было соперничества, конкуренции, оба все свои силы и талант посвятили развитию общего дела. Спустя год после внезапной кончины Сергея Павел Михайлович написал: «...он любил живопись страстно и если собирал не русскую, то потому что я ее собирал, зато он оставил капитал для приобретения на проценты с него только русских художественных произведений. А человек он был гораздо лучше меня».
Новая Костромская льняная мануфактура открыта по сей день. Более 150 лет на ней производятся льняные ткани, полотно для постельного и столового белья, холсты и костюмно-плательные ткани. При фабрике действует музей, который хранит историю братьев Третьяковых, служащих образцом мудрости и благородства для современного российского бизнеса.